«Новый атомный эксперт». Под номером четыре Поколение IV реакторных технологий считается самым инновационным. В полной мере такие системы нигде в мире реализованы пока не были. Тем удивительнее, что этому термину уже несколько десятков лет. Вместе с экспертами попытаемся разобраться, что он означает и какие подобные технологии разрабатываются в мире. Системы поколения IV стали ключевой темой прошедшего в конце марта международного форума «Атомэкспо‑2024». Открывая тематическую сессию, первый заместитель генерального директора Росатома по развитию новых продуктов атомной энергетики Александр Локшин подчеркнул, что поколение IV — это больше, чем реактор, это комплексная система. А. Локшин отметил, что две главные проблемы развития современной атомной энергетики — ​это обращение с отходами и конечные запасы природного урана. Поэтому системы поколения IV должны не только соответствовать требованиям, предъявляемым к предыдущим поколениям реакторов (в первую очередь — ​по безопасности), но и решать две эти ключевые задачи. Разберемся в терминологии Единого, «отлитого в бронзе» определения систем поколения IV не существует. «Для многих атомщиков „поколение IV“ — ​хорошо понятные слова, но детального объяснения, что это такое, вы не найдете», — ​сказал, выступая на «Атомэкспо‑2024», бывший заместитель гендиректора МАГАТЭ Александр Бычков. С чего началась история поколения IV? Как вспоминает в интервью изданию Atominfo бывший представитель МАГАТЭ Владимир Каграманян, в конце 1990‑х годов наблюдался значительный спад интереса к атомной энергетике. По словам эксперта, тогда западные страны, в первую очередь США, на политическом уровне фактически поставили крест на атомной энергетике, «поэтому на организационном уровне в МАГАТЭ занимались если не ее похоронами, то как минимум рассуждениями о ее скором выходе на пенсию». России удалось переломить ситуацию. В 2000 году на Саммите тысячелетия ООН президент Владимир Путин выступил с инициативой, предложив обеспечить стабильное энергетическое развитие в мире на базе быстрых реакторов с гарантированным решением вопросов безопасности, отходов и нераспространения. Призыв России поддержали Китай, Индия, Япония, Южная Корея; некоторые европейские страны также понимали, что без атома их развитие будет ограничено. В 2000 году под эгидой МАГАТЭ был создан Международный проект по инновационным ядерным реакторам и топливным циклам (ИНПРО), в работе которого Россия принимает активное участие. «Мы искренне хотели вернуть интерес к быстрым реакторам, используя возможности МАГАТЭ», — ​вспоминает В. ­Каграманян. В проекте ИНПРО сразу были заложены требования к системам поколения IV, остающиеся актуальными и сегодня: безопасность, нераспространение, обращение с отходами. «Наша российская позиция была классической. ОЯТ — ​это не часть отходов, а сырье для нового топлива в рамках замкнутого ядерного топливного цикла, включающего быстрые реакторы», — ​подчеркивает В. Каграманян. В 2001 году, то есть меньше чем через год после оглашения инициативы России на саммите тысячелетия, по инициативе США был основан международный форум GIF (the Generation IV International Forum). «Первым председателем GIF стал Уильям Мэгвуд, нынешний генеральный директор NEA. По его словам, целью создания форума была необходимость „перезагрузки“ американской атомной программы», — ​отмечает профессор кафедры «Атомные станции и возобновляемые источники энергии» Уральского федерального университета Олег Ташлыков. Полный материал читайте в «Новом атомном эксперте». https://clck.ru/3AggUH