Почему в мире нет пунктов глубинного захоронения высокоактивных отходов «Мы склонны верить только тому, что можем увидеть и потрогать, да и то не всегда», —  замечает заведующий отделением Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН Сергей Уткин. Так начинается наш разговор об особенностях проекта пункта финальной изоляции радиоактивных отходов (РАО) и подземной исследовательской лаборатории в Нижнеканском массиве под Железногорском. Как гарантировать безопасность на тысячелетия, когда и завтрашний день непредсказуем? Задействованные в проекте ученые ищут ответ и на этот вопрос. Надежно спрятать опасное — Как возникла идея изолировать высокоактивные отходы в геологических толщах? — Начну с того, что высокоактивные долгоживущие отходы —  это вещества, потенциальная опасность которых сохраняется сотни тысяч и миллионы лет. Слово «потенциальная» здесь не лишнее, поскольку должное обращение, направленное на устранение воздействия на человека и окружающую среду, призвано свести опасность до приемлемого уровня. Международное экспертное сообщество на протяжении как минимум двух человеческих поколений ищет консенсус по вопросу финальной изоляции РАО. Высказывались и серьезно обсуждались самые разные идеи, некоторые и сегодня выглядят экзотикой. Например, отправка в космос, захоронение в ледниковом щите и проч. В настоящее время пришли к мнению, что самый безопасный способ с более-менее предсказуемыми последствиями —  размещение РАО в геологических формациях на глубине несколько сотен метров и более. Впервые эту идею опубликовали в конце 1950‑х годов. Кстати, тогда считалось, что организовать геологическое захоронение под силу небольшой команде из нескольких инженеров с парой хорошо подготовленных геологов. На практике все оказалось намного сложнее. — В чем принципиальные затруднения? — Приведу простой пример. Сооружение АЭС —  сложнейшая научно-техническая задача, но в мире есть несколько сотен энергоблоков и нет ни одного пункта глубинного захоронения радиоактивных отходов —  ПГЗРО. Подземные объекты строились тысячами, но ПГЗРО так и нет. В чем причина? Ответ, как ни странно, заключается в слове «доверие». За все время существования горного дела люди стремились извлечь из недр нечто полезное, немного за собой прибирая, но в целом не сильно задумываясь, что будет с выработками дальше. Нам же нужно спрятать опасное —  причем так, чтобы подземный объект максимально долго удерживал радиоактивность, чтобы не поставить под угрозу безопасность и благополучие потомков. Это вопрос о гарантиях на тысячелетия. Одну только методологию анализа безопасности международное сообщество разрабатывало несколько десятилетий. Были определены все требующие рассмотрения события, явления и процессы, ни одна комбинация которых не должна привести к неприемлемому развитию ситуации. В принципе, это аналог проектных аварий для АЭС. Вернемся к доверию. Мы говорим о результатах, большую часть которых никогда не проверим в визуально-осязательном формате просто в связи с длительностью процессов. Когда занимаешься вещами, в описании или постановочной части которых сквозит вечность, для достижения успеха недостаточно быть просто ученым-технократом. На мозговых штурмах в Международном агентстве по атомной энергии рабочие группы, задействованные в подготовке рекомендаций, которые потом становятся настольными книгами специалистов, всерьез рассматривают сценарии вторжения на Землю инопланетной расы —  просто как одну из возможностей инициирования выхода радиоактивности из ПГЗРО в рамках маловероятного «аварийного» сценария. Мы имеем дело с большим числом неопределенностей, часть которых можно снять только в условиях, максимально приближенных к будущему захоронению. Это если говорить о свойствах массива горных пород и о том, как будут взаимодействовать с ними инженерные барьеры безопасности. Полный материал читайте в «Стране Росатом»https://clck.ru/3A3NV6